Звук затвора Театр | Двутгодник | два раза в неделю

1. Наталья Кабанова

KATARZYNA NIEDURNY: В Польском театре, откуда берутся большинство ваших фотографий, вы работаете художником-графиком. В какой момент вы стали фотографом?
НАТАЛИЯ КАБАНОВ: Действительно, более 10 лет я работаю в Польском театре во Вроцлаве как художник-график, я делаю плакаты, веб-сайты и, фактически, весь макет, связанный с существованием этого бренда в публичной сфере. Первые фотографии, которые я сделал в театре, были необходимы для этой деятельности. Я пошел на репетицию «Сна в летнюю ночь» режиссера Моники Пецкикевич, чтобы получить фотоматериал для веб-сайта - краткий обзор, который должен был продвигать шоу. Я сделал плакат для этого шоу, на котором я показал калейдоскоп обнаженных тел актеров, веб-сайт также должен был быть калейдоскопом, но я хотел использовать для этого другие мотивы. Я фотографировал репетиции, они им нравились, и с тех пор меня стали считать фотографом. Первым спектаклем, который я уже фотографировал, был «Волоколамское шоссе».

Как выглядит ваша работа? Как театральный фотограф вы находитесь в особой ситуации, потому что вы все время находитесь в центре событий. Обычно для съемок привлекаются внешние люди, которые приходят только на репетицию.
Моя ситуация действительно удобная. Я всегда с первой попытки. Там я знакомлюсь с концепцией зрелища. Позже я попытаюсь сфотографировать рабочие образцы. Если дополнительно я делаю афишу для спектакля, то я разговариваю с режиссером, будь драматургом, сценографом. У меня много знаний о шоу на старте, и я не могу дождаться окончательного эффекта. Тот факт, что я знаю идеи, делает меня чувствительным к определенным чувствам, хотя меня всегда ждет сюрприз.

Наталья Кабанова

Живописец, графический дизайнер, фотограф, выпускник художественного факультета Зелёного университета Гуры. В 1996-2001 годах студент и ассистент в мастерской графической мастерской проф. Станислав Фицнер. Она представила свои работы, в частности, на Студенческой графической биеннале, в Клубе дер Полнишен Версагер в Берлине и на пивоварне Мещански во Вроцлаве. В течение нескольких лет работал художником-графиком из Польского театра во Вроцлаве и «Театральной тетради», отвечавшим за имидж театра и журнала. Автор сценографии к фильму «Сделано в Польше» Пшемыслава Войцешека.

Мне также доводилось фотографировать спектакли, которые я не знаю. Это совершенно другая работа, потому что я не знаю, чего ожидать. Это также интересный опыт. Но когда у меня есть шанс на три попытки, я могу играть с последней совестью, сосредоточиться на фоне, на деталях, которые меня интересуют.

На что вы обращаете внимание в документации, и что для вас важно на фотографиях с третьей репетиции?
Когда я делаю документацию, я стараюсь создавать фотографии, которые будут технически хорошими, репрезентативными для спектакля, на котором все видно, то есть сценография и все актеры. Это вытекает из опыта. Например, прежде чем я начал снимать в театре, я доложил польскому журналу, который дал интервью одной из наших актрис. Она признала, что одна из сыгранных ролей имеет решающее значение для нее, в то время как она не была ни на одной фотографии, документирующей представление, это был эпизод, но очень важный для нее. Я это понимаю и никого не опускаю.

Когда я прихожу к третьему генералу, я возвращаюсь к мотивам, которые мне больше всего понравились в спектакле, и, может быть, они были не так важны для всего, я фотографирую второй, третий планы, затем я могу экспериментировать.

Существуют также сложные задания, которые я должен комбинировать и которые не могут быть надлежащим образом задокументированы с первой попытки. Так было с бурзой Кшиштофа Бубачевского. Все в нем черное: набор черный, костюмы черные, а все показано в черно-серой движущейся проекции. В таких условиях очень сложно сделать технически правильную фотографию. Поэтому я счастлив, что мне удалось снять несколько фотографий, которые были даже представлены на выставке. Но это одно из тех выступлений, которое я хотел бы вернуться и сфотографировать.

Иногда мне интересно, что на самом деле говорит картина о спектакле. В конце концов, это совершенно другая среда, и вам нужно перевести на другой язык здесь. Даже если фотография не двигается, она не издает никаких звуков.
Спектакль представляет собой, с одной стороны, определенную форму искусства, звучание, с другой - идею. Для меня картина, которая говорит о представлении, - это фотография, которая показывает идею, отношения и эмоции, которые она содержит. Это не обязательно должно визуально воспроизводить представление. «Мифология» Павла Свистека, основанная на «Мифологии» Ролана Барта, является интересным примером. Красиво одетые актрисы двигаются по моде, произносят очень сильные слова. Собственно, с первой попытки я все сфотографировал. Там не было никаких других планов, визуальное представление было на подносе. Однако я был недоволен. Тогда я подумал, что должен был сделать фотографии за кулисами. Как на модных показах. Тем более что закулисные сцены в Свебодзках довольно некрасивы. Я мог бы сфотографироваться там в древности старой школы. Грязные приготовления идеологически соответствовали содержанию, переданному актерами словами. Сегодня эти снимки функционируют как фотографии из спектакля, хотя они не отражают точку зрения зрителя.

Наталья Кабанова / фото: Оскар Садовский

Хорошим примером является также «Радужная трибуна» Моники Стржепки. Это зрелище, происходящее в мире футбола и болельщиков. И все же из фотографий, которые я сделал, я и режиссер были наиболее представительными на фотографии, на которой изображен Михал Хоросинский, одетый как Кортни Лав. Это похоже на ангела, падшего или несущего уничтожение. В этом есть особые эмоции.

Как вы выбираете такие фотографии, которые потом переносите в театр?
У меня всегда есть большие проблемы с этим. Я обычно обращаюсь к кому-нибудь за помощью, тем более, что сейчас этот выбор должен быть сделан очень быстро. Хорошо иметь фотографии после первого генерала, и если зрелище громкое, как «Дзяды» Дзяды, то СМИ хотят, чтобы фотографии были выпущены за три дня до премьеры. Это неловко, потому что вы должны сфотографировать то, что еще не готово. Это всегда сильно меня напрягает. Я предпочитаю подождать, пока актеры окажутся в роли сотни, пока не будет готов свет, сценический дизайн, костюмы.

Мне вспоминается, как кто-то из редакции «Didaskalia» сказал мне, что они уже публикуют несколько фотографий с выступлений Кристиана Люпы, потому что все они выглядят одинаково: пространство и стол. Кстати о «Wycinki», наконец-то было найдено что-то еще. Ваша фотография, на которой представлены Петр Скиба и Марта Зимба, попала на обложку.
Это интересно, потому что я думаю, что я бы с радостью вернулся в "Wycinka". Я сфотографировал это только на одной репетиции, которая, к тому же, не состоялась полностью. Предпремьерные спектакли были открыты для зрителей и снабжены тикетами, и для Люпы эти спектакли играли роль генеральных репетиций, я пытался снимать, но публика была беспощадна, не позволяла мне озвучивать затвор. Я пытался дважды и дважды выгонял меня. Тем более я был счастлив с этим прикрытием.

Вы иногда входите в актеров на сцене?
Недавно я получил такое предложение, но у меня сложилось впечатление, что оно не имеет смысла. Актеры наконец-то играют впереди, перед зрителем. Кроме того, я чувствую, что не должен идти туда, что я бы нарушил их отношения. На сцене я был только один раз, во время спектакля «КЛИНИКЕН / любовь холоднее ...». Наступает момент, когда все выходят: актеры, технический персонал - в этот день также присутствовали режиссер, Лукаш Тварковский и режиссер Петр Хороманский - они играют на вечеринке, так что я вписываюсь туда, я даже могу снимать со вспышкой, чего в «нормальных условиях» нет думать о. Однажды, во время «Сна в летнюю ночь», актеры предложили мне выйти на сцену во время спектакля. Однако большое открытое пространство сцены Польского театра не для меня. В «Клиникен ...» я был за стеклом. Я не видел зрителей, и поэтому чувствовал себя совершенно свободно. Во всяком случае, даже во время испытаний у меня есть проблемы с моим присутствием. Я всегда одеваюсь в черное, чтобы меня не было видно, и меня раздражает звук затвора. Я понимаю, что это отвлекает.

"Бурза", реж. К. Гарбачевский; "Wycinka", реж. К. Люпа; "КЛИНИКЕН", реж. Э. Тварковский / фото: Наталья Кабанова

Актеры реагируют на ваше присутствие?
Иногда да. Например, когда говорят монолог, который во время выступления должен быть направлен на аудиторию, я чувствую, что сам становлюсь аудиторией. Мне это нравится Однажды, когда я попытался импровизировать, Ева Скибиньска начала позировать для меня шутку, позировать для фотографии. Позже она рассказала мне, что мое присутствие активировало в ней что-то, что подходило ей и сыграло роль в спектакле.

Профессия театрального фотографа становится все более заметной. У вас была выставка «Высокая чувствительность», в Театральном институте был выпущен фотоальбом Магды Хюккель, и был проведен конкурс на лучшую театральную фотографию.
Конечно, я вижу это и я счастлив. Я думаю, что это результат улучшения технических возможностей камер. Сначала были поставлены театральные картины. Тогда появился особый свет, и замаскированные актеры притворились, что играют. Позже, технические возможности, или, точнее, их отсутствие, были проблемой для фотографов, хотя я не говорю, что ограничения не являются творческими. В то время было создано много красивых картинок с использованием аналогового метода, который я очень ценю. На самом деле, я люблю старые фотографии и надеюсь, что найду время для фильма, ведь я начал его с самого начала. Я думаю, что есть также необходимость выйти за рамки документации. Магда Хюккель и Кшиштоф Белински сильно продвинулись в этой области. Для меня они являются важными создателями, особенно Bieliński. Когда-то я был полностью очарован тем, что он делал.

Я думаю, что еще одной важной причиной популярности фотографии является постоянно возрастающая роль изображений. Мы живем в живописной реальности, везде много фотографий. В принципе, любой человек с правильным оборудованием может сделать правильную фотографию. Вот почему все больше внимания уделяется индивидуальному подходу к теме фотографии и предоставлению чего-то большего. Если бы это было только для кустарной документации, это утомило бы меня.

Вы также можете сделать намного больше фотографий, чем с помощью аналоговой камеры. Кроме того, Войцех Плевиньски упоминает проблему, связанную с ограниченным доступом к фильмам. Сначала он должен был принять участие в репетициях, набросать сцены, а затем решить, для каких из них использовать пластинки.
Моя первая попытка - создать такой общий набросок. Тем не менее, я делаю это с моей камерой, для немного другой цели. Я делаю много общих планов, чтобы знать, что делать дальше, чтобы не быть застигнутым врасплох. Они помогают мне сориентироваться в этом пространстве, когда я прихожу на тест во второй раз. Благодаря им я могу думать о том, на что обратить внимание. Вначале я постоянно что-то упускал, я сосредоточился на чем-то, и вдруг оказалось, что где-то еще происходит что-то более интересное.

Вы тоже графический дизайнер, расскажите, как вы работаете над афишами для выступлений?
Я всегда стараюсь поговорить с режиссером, создателями пьесы, чтобы узнать идею шоу. Мне также нравится видеть сценографию, чтобы почувствовать атмосферу. Некоторые художники говорят довольно абстрактно, в то время как другие используют бетон. Что касается плаката, для меня важно, в каком художественном направлении идет представление. При фотографировании репетиции, даже очень работающей, у меня есть возможность наблюдать за творчеством, слушать разговоры между режиссером и актерами. Это важный источник вдохновения для меня. Затем я обмениваю всю эту информацию в проекте, который я консультирую с директором, менеджером театра и маркетингом. Однако самое главное для меня - это мнение создателей. Моя работа в первую очередь должна быть связана с тем, что будет происходить на сцене.

Испытания: «Дзяды III», реж. М. Задара; "Радужная трибуна", реж. М. Стшенпка / фото: Наталья Кабанова

Недавно один из ваших постеров, в том числе «Смерть и девушка» Эвелины Марсиниак, был довольно громким. Ваш проект был подвергнут цензуре со стороны Facebook и позже стал частью большого скандала.
Это была очень специфическая ситуация. Это не было хорошо для меня или для театра. Я помню коллегу, который написал мне, что мой постер находится на первой странице gazeta.pl в контексте скандала. Для меня это был полный абсурд, не приходила мне в голову, что этот плакат может кто-то читать, как плакат поощрение порнографии. Мне кажется, что то, что мы сделали с Gosia Gorol, , который на картинке деликатный. Конечно, я хотел сделать что-то выразительное, потому что это выступление сильное, но, на шутку, занижение. Например, для фотографии мы выбрали плотное нижнее белье, потому что черное казалось слишком показным, в нем была пошлость, которую я полностью не включил в этот проект. Среди моих предложений, которые я представила Эвелине Марсиниак, были более сильные вещи, поскольку она сама сказала «на грани хорошего вкуса», и даже на мгновение была такая мысль, что один из этих проектов можно было бы использовать, но мы сказали, что не хотим идти в этом направлении. мы предпочитаем действовать на воображение. Тем временем с людьми произошли очень странные вещи. Интересно, что в Польше он все время реагирует на сексуальность. Нам кажется, что мы настолько освобождены, и тем не менее у нас есть запретные темы, которые вызывают агрессию.

И есть ли у актеров, которые раздеваются во время спектакля, проблемы с их фотографированием?
Никто никогда не говорил мне, что я не буду этого делать. Но дело в том, что театр не публикует такие фотографии на сайте. Если я сделаю их доступными, например, для целей «Театральной тетради», то только с согласия актеров. Я думаю, что актеры чувствуют себя в безопасности, они знают, что я не буду ничего делать против них. На мгновение после скандала с плакатом, когда мое чувство ужаса прошло, я захотел нарисовать тему обнаженности и интимности в театре, которая мне очень интересна и связана с выставкой. Галерея Socato, с которой я работаю, однако, в настоящее время планирует показ моих театральных картин, не обязательно связанных с этим аспектом. Однако я хотел бы вернуться к теме обнаженной натуры и посвятить ей более сильный авторский проект. Это один из моих планов на будущее.

Похожие